Содержание >> Сюжет для Голливуда >

8. Диалоги Первоадвоката с Умником в декабре 2000 г. и в марте 2001 г.

Время действия: последний рабочий день уходящего года, вечер 27 декабря 2000 г.
Место действия: г. Москва, служебный кабинет Первоадвоката.
Действующие лица:
Первоадвокат (Генри Маркович) – человек, похожий на Председателя президиума МГКА адвоката Резника Г.М.
Умник (Андрей Иосифович) – человек, похожий на адвоката юридической консультации №20 МГКА Муратова А.И.

Умник: Здравствуйте, Генри Маркович! С наступающим вас Новым годом!
Первоадвокат: Здравствуйте, Андрей Иосифович! Спасибо! Взаимно. Очень рад вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста.
(Оба приятно улыбаются).
Звонит секретарше:
Первоадвокат: Милочка, нам, пожалуйста, кофе. И можете быть свободны – Новый год все-таки! Так вот вы, значит, какой, адвокат Андрей Иосифович. Слышал, слышал о вас. И давно хотел познакомиться поближе.

Умник: Мало ли что болтают люди, Генри Маркович, а вы попробуйте доказать.
(Оба смеются).

Первоадвокат: Ну-с, Андрей Иосифович, где застал вас наш звоночек? Откуда прибыли?

Умник: Какие прибыли, Генри Маркович? Одни убытки!
(Оба смеются).

Первоадвокат: Тогда, может, бросите это адвокатское занятие, а, Андрей Иосифович?

Умник: Я бы бросил, а на что жить, Генри Маркович?
(Оба смеются).

Первоадвокат: Ну-у, хотя бы вернетесь в судьи Мосгорсуда – у вас там очень неплохо получалось. Да и платят судьям сейчас прилично – можно работать не только за идею, а и за деньги.

Умник: Нет уж, спасибо, Генри Маркович. Я понимаю, что совет такого адвоката, как вы, очень ценен (надеюсь, он бесплатный?), но уж вам ли не знать, что я на этом поприще поработал на наш народ достаточно. Сейчас моя цель, такая же, как и у вас – создавать гражданское общество.

Первоадвокат: Ну и как, получается?

Умник: Стараемся! Есть у кого учиться. Да к тому же помогает осознание того, что профессия наша – самая-самая древняя.

Первоадвокат: Вы так считаете? Насколько я знаю, под древнейшей профессией имеется в виду какая-то другая. Ну-ка растолкуйте.

Умник: Ну что вы, Генри Маркович! Все просто: в писании сказано, что бог создал мир из хаоса. Но сначала же кто-то должен был этот хаос создать!
(Оба смеются)

Первоадвокат: Вы правы, Андрей Иосифович. Этот анекдот я совсем забыл. Кстати о хаосе: как вам работается в газете?

Умник: Стараемся, как можем. Исков к газете, а мне – работы, хватает. Все-таки интересное время настало. Разве могли быть в свое время иски к газете «Правда»? Ну и где сейчас СССР? И где сейчас КПСС? Да и кроме исков люди пишут в газету письма, жалуются – работенку подкидывают. Так что жизнь бурлит.

Первоадвокат: Значит, Андрей Иосифович, устроились хорошо?

Умник: Нет, работаю пока.
(Оба смеются)

Первоадвокат: Ну, на отсутствие клиентов не жалуетесь? Имеете возможность выбирать? Клиентурой довольны?

Умник: Жалоб нет.

Первоадвокат: Каких жалоб?

Умник: Моих жалоб, Генри Маркович. Разве умный человек будет на что-то или на кого-то жаловаться?

Первоадвокат: Да-да, в этом я с вами согласен. А на умных людей, как вы полагаете, кто-нибудь будет жаловаться?

Умник: Да безусловно! Для того они, умные, и существуют, чтобы на них жаловались глупые.

Первоадвокат: Кстати о жалобах, Андрей Иосифович - вас еще не начали поздравлять с наступающим Новым годом?

Умник: Пока еще нет, Генри Маркович. Вы, похоже, будете первым.

Первоадвокат: Я слышал об одном уникальном деле, которое вы выиграли в этом году. К одной юридической конторе, не помню ее название. Иск потерпевшего о возврате средств, уплаченных за работу адвоката на предварительном следствии в деле об убийстве.

Умник: А-а, да, было такое. Очень интересное дело. С удовольствием наказал хамов. Они думают, что если получили диплом юриста и организовали юридическую фирму, то они умные.

Первоадвокат: Что, слишком грубо сработали в уголовном деле?

Умник: Типа того. Они не только хамы, а к тому же еще и жадные хамы... и ленивые хамы…и глупые хамы. Ну, представьте себе: во-первых, хамы потому, что отказались решать это дело миром, и не сделали ни шага навстречу адвокату противной стороны: для них это могло закончиться меньшими издержками; во-вторых, жадные и глупые потому, что взяли с клиента неофициально плату за участие в следствии задолго до окончания следствия, и еще потому, что официально оформили плату всего в сто рублей (тогда это было сто тысяч) за семь месяцев работы адвокатской конторы – это же прямо указывает на оплату черным налом; в-третьих, ленивые потому, что невнимательно работали с уголовным делом. Представляете: один документ - протокол наружного осмотра тела убитой - уничтожают (совместно, разумеется, со следователем прокуратуры), а его фактический дубликат - справку следователя с указанием размеров телесного повреждения на левом виске убитой -  оставляют в уголовном деле; в-четвертых, глупые хамы потому, что вообще заключили с потерпевшим какой-то договор – ведь неисполнение договора чревато иском в суд. Уж не говоря о том, какие глупейшие аргументы в суде они использовали. Короче - жадные, ленивые и глупые хамы. Они же позорят звание российского адвоката! Ну, как их не наказать, Генри Маркович?

Первоадвокат: Оч-чень интересно, Андрей Иосифович! Меня заинтересовали ваша мысль о договоре с потерпевшим. Поподробнее можете изложить?

Умник: Без проблем! С потерпевшим у адвоката никакого договора быть не должно, и вообще это слово нужно убрать из взаимоотношений адвоката и клиента, потому что в договоре нужно указывать обязательства сторон, а это чревато судебными исками. Между адвокатом и клиентом должно быть соглашение. Доказательством наличия соглашения должны являться два документа – квитанция об оплате услуг адвоката, и ордер адвоката, выданный ему коллегией на основании этой квитанции для участия в процессуальном действии. А уж о чем договорились клиент с адвокатом – это их личное дело. А эти глупые люди из юридической фирмы ("ТИАН" называется) заключили договор. Да их надо было наказать только за одно это.

Первоадвокат: Мне очень нравятся ваши рассуждения, Андрей Иосифович, но позвольте вам пооппонировать - этот разговор интересен мне чисто с профессиональной точки зрения, как руководителю. Потому что скоро будет приниматься федеральный закон об адвокатуре. Вопрос я сформулирую так: учреждение, оказывающее населению юридические услуги, будь то коллегия адвокатов или юридическая фирма, может (нечаянно или преднамеренно) оказать услугу низкого качества, или вообще нарочно подсунуть «гнилой товар». Поэтому, как вы считаете, должен ли клиент иметь возможность предъявить нечистоплотному или неквалифицированному адвокату иск в защиту своих интересов? И не кажется ли вам, что основанием этого иска должен быть договор, в котором должно быть записано, что исполнитель (в нашем случае – адвокат или коллегия адвокатов) обязуется представлять интересы клиента в соответствии с действующим законодательством.

Умник: Генри Маркович, Вы излагаете позицию двух хозяйствующих субъектов, целью которых является извлечение прибыли. Здесь же – совсем другое дело: клиент обращается за юридической помощью в конкретном деле – составить документ или выступить в суде. Интересы потерпевших должно защищать ГО-СУ-ДАР-СТВО. Какой здесь может быть договор? Качество обслуживания должно определяться оплатой. И больше ничем. Как и все в ныне окружающей нас постсоветской, то есть капиталистической, действительности.

Первоадвокат: А как же тогда объективно оценивать работу адвоката? Какие гарантии?

Умник: А никак не оценивать! Пусть клиент оценивает деньгами. Иных способов оценки труда человека не существует и существовать не должно. Никогда. Пусть государство выдумывает разные награды – это для глупых. Деньги – вот главная ценность. А ценность государственных наград сейчас только в том, что их обладатель имеет больше шансов быть освобожденным от уголовной ответственности в суде, когда он что-нибудь сопрет (и при этом попадется) или по пьянке кого-нибудь задавит своим джипом. А гарантии клиенту, в общепринятом смысле этого слова, достаточно прописать в уставе коллегии адвокатов – что коллегия гарантирует качество работы принятого в коллегию адвоката, и чем-то вроде «Клятвы адвоката», типа «Кодекса чести судьи» - то есть тем, что нельзя пришить к исковому заявлению. И уж пусть коллегия адвокатов решает, качественно сработал адвокат или нет. Вы же не станете утверждать, что сочиненный судьями «Кодекс чести судьи» является какой-то гарантией? Ведь когда мы отдаем ребенка в школу, мы же не заключаем с ней никакого договора на бумаге. Если мы хотим получить качественное образование для своего ребенка, мы отдаем его в хорошую школу. И все. Сколько заплатил, на столько и получил. Я могу заниматься иностранным языком с преподавателем раз в неделю по полчаса, а могу каждый день по три часа – оплата будет разной, но и результат будет отличаться. А если уж кто будет настаивать на договоре, то давайте заключать договоры избирателей с избираемыми – мэрами, губернаторами и президентами. А после предъявлять им иски. Я полагаю, что это им не понравится, Генри Маркович.

Первоадвокат: Согласен - вряд ли понравится. Да и пример со школой убедителен. Значит, если клиент недоволен, это клиент глупый?

Умник: Естественно! Значит, он пожалел денег, или у него нет денег, чтобы заплатить хорошему адвокату. В обоих случаях клиент глуп: клиент обязан знать эту истину - нет денег, нет и правосудия. Кстати, об этом же говорит и русская пословица: на «нет» и суда нет. Вот многие считают, что жюри присяжных поможет объективному разбирательству дел в судах. Ерунда! На самом же деле эти люди собраны в одном месте совершенно с другой целью – определить, какая сторона наняла лучшего адвоката.
(Оба смеются)

Первоадвокат: Ну, а если адвокат решил поработать против интересов своего клиента? Понятно, что за деньги, полученные от противной стороны. Как это укладывается в вашу теорию?

Умник: Укладывается вполне. Это означает, что нанятый клиентом адвокат проявил себя в конкретном деле как классный специалист, разобрался в деле досконально, а противная сторона положительно оценила его работу и предложила деньги. Такая ситуация – верный признак высокой квалификации адвоката. И коллегия адвокатов, в которой числится этот адвокат, должна им гордиться.

Первоадвокат: Интересно – интересно! А тогда поясните мне - чем отличается такой адвокат от чиновника-взяточника?

Умник: Ничего общего, Генри Маркович! У чиновника есть какая-никакая зарплата, есть предоставляемые государством разнообразные льготы, и есть прописанные в должностной инструкции обязанности. У адвоката же ничего этого нет. С взяткой – ничего общего! И потом, если адвокат чего-то не сделал для своего клиента, что сделать мог, необходимо доказать еще умышленность этих действий, и, кроме этого, еще и полученную личную выгоду. А это невозможно в принципе: какой же обвиняемый признается в том, что дал деньги адвокату потерпевшего?

Первоадвокат: Да, Андрей Иосифович, теория у вас основательная. Можно сказать - целый "Кодекс чести российского адвоката". Очевидно, что себя вы считаете человеком умным?

Умник: Какой же еврей будет считать себя неумным человеком, Генри Маркович? И я горжусь этим – и тем, что я еврей, и тем, что я умный.

Первоадвокат: А-а-а, Андрей Иосифович, вы не только умный, так вы таки еще и хитрый. Я догадываюсь, куда вы клоните.
(Оба хохочут)

Умник: А я, Генри Маркович, догадываюсь, о чем вы догадываетесь! Вы совершенно правы: я имею в виду ваши слова на нашем сайте о том, что вы гордитесь тем, что вы еврей, потому что среди евреев процент умных людей значительно выше, чем у других наций.

Первоадвокат: Угадали, Андрей Иосифович! Поздравляю!

Умник: А я, Генри Маркович, не хочу оставаться перед вами в долгу, и осмелюсь дать вам один совет, как бывший судья.

Первоадвокат: Ну-ка, ну-ка, с удовольствием послушаю.

Умник: Я, как и все знакомые мне евреи, целиком и полностью с этой мотивировкой вашей национальной гордости солидарен, и считаю ее вполне обоснованной, но… в ней есть одно нехорошее слово – «процент». Я бы рекомендовал вам как-нибудь изменить мотивировку, или вообще ее опустить. Мотивировки нужны в суде, а для того, чтобы гордиться своей национальностью, достаточно об этой мотивировке просто помнить.

Первоадвокат: Может быть, Андрей Иосифович, вы и правы – времена, похоже, меняются. Я подумаю. Но менять жалко... Что ж, очень приятно было с вами познакомиться, Андрей Иосифович! Да! Чуть не забыл! У меня же к вам поздравление с наступающим Новым годом – жалоба некоего потерпевшего, причем, представьте себе, как раз по тому самому делу. С которым вы проучили фирму "Тиан". Вы хорошо помните детали этого дела?

Умник: Помню.

Первоадвокат: Вот вам копия его жалобы и приложения к жалобе. Прочтите.
(Умник читает, по прочтении задумчиво кладет бумаги на стол)

Первоадвокат: Что скажете, Андрей Иосифович?

Умник: Аргументов для суда в этой жалобе нет.

Первоадвокат: Но это не значит, что их не существует. Не так ли, Андрей Иосифович?

Умник: Да, вы правы, Генри Маркович.

Первоадвокат: Тем более что вы, Андрей Иосифович, сами протоптали ему дорожку в суд с иском на адвоката. А ведь у него сейчас аргументов против вас найдется побольше, чем против той юридической фирмы, не так ли? Вы же не только не обжаловали в суде в общем-то незаконное постановление следователя о прекращении уголовного дела, но и скрыли от потерпевшего существование такового.

Умник: Да, Генри Маркович, вы правы.

Первоадвокат: Но вы согласны, Андрей Иосифович, что до суда вот это вот (постукивает пальцем по жалобе) допускать никак нельзя?

Умник: Вы правы, Генри Маркович, да, согласен.

Первоадвокат: Значит, сделаем так: распишитесь на обороте оригинала жалобы в том, что получили копию жалобы с приложениями для изучения. Дату не ставьте. Не ставьте дату. Дата, как вы, ха-ха-ха, понимаете (помните слова кота Бегемота?), делает документ недействительным. Приложения потом вернете, копию жалобы можете оставить себе на память. На досуге еще почитайте. После праздников сочините какую-нибудь объяснительную. Во времени мы особо не ограничены, поскольку он принес эту жалобу сам и расписки у секретаря на копии не потребовал, ну и регистрационный номер получил соответствующий. Когда последуют еще какие-либо телодвижения с его стороны, я вам сообщу. А вы пока думайте, вы же умный человек, но чтобы в суде этого дела не было. Вы согласны со мной?

Умник: Да, конечно, согласен. Спасибо, Генри Маркович.
(Генри Маркович встает, подходит к шкафчику, ставит на стол две рюмки, берет бутылку хорошего коньяка, наливает).

Первоадвокат: Вот видите, Андрей Иосифович, вы согласны. А старинное еврейское изречение гласит: где два еврея, там три мнения. Может, здесь лучше подходит русская пословица о том, что один ум хорошо, а два – лучше?

Умник: Да, Генри Маркович, согласен: один хорошо, а два – лучше.

Первоадвокат: Ну, ладно, Андрей Иосифович, рабочий день закончен. Год завершен. Имеем право выпить на дорожку по рюмочке. Очень рад нашему знакомству. Желаю вам, Андрей Иосифович, всяческих успехов в наступающем году. Если ваш потерпевший еще раз прорежется, я дам вам знать, а пока никаких особенных мер не предпринимайте.

Умник: Спасибо, Генри Маркович. Я тоже очень рад. С наступающим вас Новым годом.

Первоадвокат: Ну, всего доброго, Андрей Иосифович.

Умник: До свидания, Генри Маркович.

**************************************

Время действия: март 2001 года

Умник: Алло, Генри Маркович, добрый день! Это адвокат Андрей Иосифович. Мне передали, что я должен вам позвонить.

Первоадвокат: Да, Андрей Иосифович, здравствуйте! Очень рад вас слышать. Чтобы день был добрым, надо это заработать. А то, что вы мне должны, так это - само собой. И позвонить в том числе. Ваш подопечный жалобщик все-таки прорезался. Но заходить он к нам не стал. Он прислал нам это же самое заявление по почте с уведомлением о вручении. Так что игра не закончена. Теперь ваш ход.

Умник: Спасибо за информацию, Генри Маркович! Ход у меня готов. Проблем быть не должно.

Первоадвокат: Что за ход – не секрет?

Умник: Какой же от вас, Генри Маркович, может быть секрет?! Если клиент чего-то не понимает, клиенту нужно объяснить. У меня есть кому это сделать. Договора между нами не было, а было только соглашение на каждый конкретный этап – на слушание в первой инстанции, в кассационной, на ознакомление с результатами расследования. И чего он хочет от вас? Не пойму. Бестолковый какой-то клиент попался – ничего не понимает. Придется объяснять.

Первоадвокат: Постарайтесь уложиться в три недели – чтобы я знал, отвечать мне на эту жалобу в письменном виде или нет.

Умник: Не беспокойтесь, Генри Маркович: уверен, что не придется.

Первоадвокат: В таком случае, Андрей Иосифович, желаю вам творческих успехов. До свидания.

Умник: Спасибо вам, Генри Маркович, и всего доброго.

Вперед