О проекте
Содержание
1.Пролог
2."Разговор" с Всевышним 26.06.2003 г.
3.Туда, где кончается ночь
4.Первое расследование
5.Первое слушание
6.Применение акта амнистии к убийце
7.Отмена применения акта амнистии
8.Последний круг
9.Гурская Наталья Аркадьевна
10.Сомнительные законы
11.Теоремы Справедливости
12.Недосужие домыслы
13.Встреча с сатаной
14.О национальной идее
15.Эпилог
Статистика
1.Ответы на вопросы
2.Показать вердикт
3.Тексты и копии материалов уголовного дела
4.Тексты и копии материалов гражданского дела
5.Полный список действующих лиц
6.Статистика
7.Комментарии читателей
8.Сколько стоит отмазаться от убийства
ПОСЛЕ ЭПИЛОГА
1.Ошибка адвоката Станислава Маркелова - январь 2009 г.
2.Карьера милиционера Андрея Иванова (или Почему стрелял майор Евсюков?) - 18.01.2010
3.Ложь в проповеди патриарха Кирилла и правда рэпера Ивана Алексеева - 30.04.2010
4.Что такое Общественное движение Сопротивление? - 2014 г.
поиск
Содержание >> Применение акта амнистии к убийце >

13. Ходатайство адвоката Муратова от 14 января и 4 февраля 1999г. Супер-бизнес журналиста и адвоката

Следователь Виноградов Ю.А. вел следствие шесть месяцев вместо положенных двух, чем нарушил закон.
Суть претензий адвоката Муратова к предварительному следствию состояла в следующем: в соответствии с ст. 133 УПК РСФСР, «предварительное следствие по уголовным делам должно быть закончено не позднее, чем в двухмесячный срок», но срок «может быть продлен районным, городским прокурором…до трех месяцев».
Прокурор области может продлевать срок следствия до шести месяцев, «дальнейшее продление срока может быть произведено только в исключительных случаях Прокурором РСФСР, Главным военным прокурором, Генеральным прокурором СССР или их заместителями».
Следователь Виноградов за время этого второго дополнительного расследования трижды выносил незаконные постановления о приостановлении производства по делу (то есть не продлевал его у прокурора Шалаева, поручившего ему это расследование), и трижды прокурор Шалаев отменял эти незаконные постановления следователя Виноградова. Но при этом каждый раз продлевал срок следствия на один месяц - все в соответствии с законом: в статье 133 УПК РСФСР указано следующее:
«При возвращении судом дела для производства дополнительного следствия, а также при возобновлении приостановленного или прекращенного дела срок дополнительного следствия устанавливается прокурором, осуществляющим надзор за следствием, в пределах до одного месяца с момента принятия дела к производству. Дальнейшее продление срока производится на общих основаниях».
То есть прокурор Шалаев Ю.А. отменял незаконные постановления следователя о приостановлении расследования и давал ему на расследование еще один месяц, но по истечении месяца следователь Виноградов снова выносил постановление о приостановке расследования, и снова прокурор Шалаев его отменял и снова давал еще один месяц, а после и в третий раз - то же самое. Таким образом следователь РОВД и районный прокурор как говорится "влегкую" растянули расследование вместо трех месяцев до шести, а такие права даны, как сказано выше, только прокурору области.
Образно эту ситуацию можно представить следующей картинкой: через проходную мясокомбината его работник открыто тащит баранью ногу, охранник его останавливает, отбирает у него мясо, делает ему выговор, и пропускает. На следующий день история повторяется, на третий день – то же самое. Кто-то может подумать, что охранник четко выполняет свои обязанности, но на самом деле – это работник носит из своего цеха мясо охраннику мясокомбината. По определению это – организованная преступная группа. Здесь работник цеха – следователь Виноградов, охранник – прокурор Шалаев.
Теперь о третьей судебно-медицинской экспертизе в Республиканском центре СМЭ: в процессе этого дополнительного расследования следователь Виноградов Ю.А в третий раз направлял дело в Республиканский центр судебно-медицинской экспертизы на дополнительную экспертизу по факту смерти моей жены, после чего вынес постановления о прекращении уголовного дела как в этой части (постановление от 05.01.99 г.), так и в части причинения мне тяжких телесных повреждений (постановление от 07.01.99 г.). Однако адвокат Муратов в своем ходатайстве жаловался только на незаконность процедуры продления срока расследования до шести месяцев. Результаты этой третьей экспертизы по факту смерти моей жены адвокат Муратов не анализировал и их не обжаловал.
Дотошный читатель с юридическим образованием скажет, что я пока ничего существенного не предъявил своему бывшему адвокату Муратову А.И., что он не смог бы оспорить в суде. Сейчас предъявлю. А потом - еще. Но сначала небольшая преамбула.
Дело в том, что, когда у меня есть адвокат, я, целиком и полностью доверяя человеку, не могу перепроверять правильность его действий – мне стыдно, да и некогда, и неохота – я же плачу ему деньги. Но потом, когда остаешься один, без адвоката, приходится все-таки этим заняться. А при современном уровне развития информационных технологий это оказалось не очень сложным делом. При одном условии: если у тебя есть под рукой компьютер, принтер, ксерокс, факс, телефон, и доступ к базам данных и к сети Интернет, а также немного свободного времени. Я, наверное, не смог бы пройти весь этот путь, если бы не моя работа все эти годы в небольшом московском коммерческом банке, где все это у меня было. В общем, все оказалось довольно просто: немного работы в Интернете, немного поиска в «Консультанте +», и я нашел Постановление Конституционного суда РФ от 13.11.1995 г. №13-П.
Итак, читатель, предъявляю аргумент, доказывающий, что мой адвокат Муратов Андрей Иосифович, в январе 1999 года уже работал против моих интересов – интересов потерпевшего в уголовном деле о тяжких преступлениях.
В то время порядок прекращения уголовного дела регулировался статьей 209 УПК РСФСР «Постановление о прекращении уголовного дела». Часть 5 этой статьи гласит: «Постановление о прекращении дела может быть обжаловано прокурору в течение пяти суток с момента уведомления о прекращении дела».
Однако, во всех изданиях УПК РСФСР, начиная с 1996 года, внесено следующее примечание к пятой части статьи 209: «Положение части пятой статьи 209 не может служить основанием для отказа в судебном обжаловании постановления о прекращении дела, а правоприменительная практика, ограничивающая возможность судебного обжалования, не соответствует статьям 46 (части 1 и 2) и 52 Конституции Российской Федерации».
Почему же, начиная с 1996 года, вошло в силу это существенное дополнение статьи 209 УПК РСФСР? Дело в том, что 13 ноября 1995 года Конституционный суд РФ признал часть пятую этой статьи противоречащей Конституции РФ, и разрешил обжаловать постановления о прекращении уголовного дела в суде, а не только прокурору. И, конечно же, мой адвокат Муратов А.И., который едва ли не каждый день защищает в московских судах интересы такой серьезной организации, как газета «МК», и к тому же имеет иную практику, не мог этого не знать. То есть достаточно было обжаловать в том же Калязинском суде оба эти незаконные, необоснованные, и, если говорить простым человеческим языком – преступные постановления следователя Виноградова Ю.Н., и они, безусловно, судьей Лебедевым (на том историческом отрезке времени) были бы отменены. Почему я так считаю – смотри ниже.
Если кто-то еще считает, что моих аргументов недостаточно для столь серьезных обвинений, я предложу ему задуматься над следующим вопросом.

ВОПРОС 63: Стал бы следователь Виноградов Ю.Н. так открыто говорить о том, что его решения о прекращении уголовного дела о тяжких преступлениях обусловлены его маленькой зарплатой, если бы он не знал, что адвокат Муратов А.И. уже на стороне Малькова? ГОЛОСОВАТЬ

По мне так – вряд ли. Эти слова следователя Виноградова были предназначены лично для меня. Но зачем, почему он их сказал? Чтобы подавить волю?
Теперь уже, зная цель всех действий адвоката Муратова А.И., очень интересно следить за тем, что и как он делает. Я приглашаю вас: за мной, мой читатель.
И еще несколько слов о ходатайстве адвоката Муратова от 14.01.1999 года: он адресовал это ходатайство не прокурору района, а в РОВД – тому самому А.Скобелеву, начальнику следователя Виноградова Ю.А. Это, конечно, не противоречило закону. Но было бы понятнее (и короче), если бы эта жалоба была адресована (в полном соответствии с законом) все-таки районному прокурору.
Через день в Москве мне позвонил по телефону адвокат Муратов и сказал, что нужно направить жалобу на действия следователя Виноградова прокурору Тверской области. Договорились о встрече в Пресненском суде, адвокат Муратов набросал при мне текст жалобы, дома я ее распечатал, поставил закорючку подписи адвоката Муратова (мы так договорились, чтобы лишний раз ради подписи не встречаться) и отправил. Зметь, читатель, теперь адвокат Муратов пожаловался прокурору области, но не обжаловал эти постановления в суде.
Еще через неделю – следующий ход: адвокат Муратов написал дополнительное заявление от 22.01.99 г. на имя прокурора Тверской области, передал мне в здании Пресненского суда, а я опять распечатал его и отправил по почте. Это уже было заявление о привлечении следователя Виноградова к уголовной ответственности по статье 300 УК РФ «Незаконное освобождение от уголовной ответственности».
В этом заявлении, в частности, было написано: "Более того, когда срок следствия истек, следователь Виноградов вынес постановления от 5 и 7 января 1999 года (т.3 л.д.219,220,221). В частности о непривлечении обвиняемых за причинение Гурскому Н.М. тяжких телесных повреждений (ст.108 УК РСФСР)".
Почему-то в этом абзаце адвокат Муратов А.И. опять не упомянул о незаконности прекращения уголовного дела в части смерти Гурской Н.А., а ведь оснований для этого - пруд пруди; и снова не назвал постановление от 5 января 1999 года – что это было постановление о прекращении уголовного дела в части смерти моей жены.

Если задуматься над всем этим, то обязательно возникнет вопрос: а нет ли, уважаемый читатель, связи между той неправдой, которую написала в своей статье журналистка Ольга Богуславская о якобы имеющейся «дырке в законе», и тем, что хорошо знакомый с упомянутой госпожой журналисткой мой адвокат Муратов А.И. тщательно скрывает от меня факт вынесения следователем как этого постановления, так и то, что это постановление можно обжаловать в суде? Журналистка Ольга Богуславская провозгласила на весь мир о «дырке в законе», а адвокат Муратов А.И. старательно изображает эту «дыру в законе» перед потерпевшим, добавляя к мнимой «дырке в законе» еще и мнимую дыру в уголовном деле – скрывая от меня наличие постановления о прекращении уголовного дела в части смерти.
Что-то слишком много получается «дырок».
Я, в силу некоторых черт своего характера, никогда бы не стал утверждать, что в согласованных действиях журналистки Ольги Богуславской и адвоката Муратова А.И. содержатся признаки объединенной преступной группировки, но, относясь с уважением к возможному мнению своих возможных читателей, предложу ниже этот вопрос. Но сначала – предыстория.
Я уже излагал выше, что я очень мало разговаривал с сыном о своих мытарствах с законниками, но как-то раз, не помню о чем мы говорили, сын самостоятельно высказал такую догадку: «Смотри, папа, очень неплохой получается бизнес, просто супер-бизнес: в газетной статье пишется половина правды о преступлении («не договорить – не значит соврать»); к уголовному делу подключается связанный с журналисткой и работающий в этой газете адвокат, который шантажирует противоположную сторону тем, что в следующей статье этой журналистки может быть раскрыта полная правда. А решение они – адвокат и журналист - принимают в зависимости от того, кто больше даст: потерпевший – за работу адвоката и за публикацию следующей статьи, или убийца – за то, чтобы подобной статьи в газете не было».

ВОПРОС 64: Достаточно ли оснований утверждать, что в подобных согласованных действиях журналиста и адвоката, работающих к тому же в одном средстве массовой информации, содержатся признаки объединенной преступной группировки? ГОЛОСОВАТЬ

В конце января 1999 года я получил от следователя Виноградова уведомление следующего содержания: «При этом сообщаю Вам, что в удовлетворении Вашего ходатайства от 14.01.99г. отказано. Ст. следователь Калязинского РОВД м-р юстиции (подпись) Виноградов Ю.Н.».
Напомню, что ходатайство 14 января 1999 года "возмущенный" адвокат Муратов А.И. адресовал просто: «РУВД г. Калязин», а в последнем абзаце этого ходатайства было указано: «Данное ходатайство одновременно прошу рассмотреть в порядке ст.218 УПК РСФСР и в установленные законом сроки, т.е. как жалобу на действия следователя со всеми вытекающими последствиями согласно действующего законодательства».
Справка: Статья 218 УПК РСФСР «Порядок обжалования. Жалобы на действия органа дознания или следователя подаются прокурору непосредственно либо через лицо, производившее дознание, или следователя, на действия которых эта жалоба приносится. Жалобы могут быть как письменные, так и устные. Устные жалобы заносятся в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим жалобу. Лицо, производящее дознание, и следователь, обязаны в течение двадцати четырех часов направить поступившую жалобу со своими объяснениями прокурору…».
Иными словами это ходатайство одновременно представляло собой жалобу потерпевшего на следователя. То есть на это ходатайство отвечать был обязан кто угодно, но только не следователь Виноградов, и отвечать не в форме приведенной выше отписки, а в форме постановления.
Справка: Статья.122 УПК РФ «Разрешение ходатайства. Об удовлетворении ходатайства либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении дознаватель, следователь, прокурор, судья выносят постановление, а суд - определение, которое доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Решение по ходатайству может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса».
Прошу обратить свое бесценное внимание, читатель, на форму ответа следователя Виноградова: «в удовлетворении Вашего ходатайство отказано». За этой безличной формой ответа угадывается именно то, что они, калязинские служители правосудия – прокурор Шалаев Ю.А., начальник следственного отдела А.Скобелев и следователь Виноградов Ю.А. (уже хочется назвать их, вместе с бывшим следователем прокуратуры Бородкиным О.В., организованной преступной группой, но пока рано – против прокурора Шалаева Ю.А. доказательства пока только косвенные), этим ответом хотели сказать следующее: «Мы тут посовещались и решили на Ваше ходатайство наплевать. А следователю Виноградову поручили Вам об этом сообщить».

Снова о "мясокомбинате"

Итак, учитывая проявившуюся роль в этом деле адвоката Муратова, в приведенную выше картинку в проходной мясокомбината следует добавить еще и начальника того цеха (в нашем случае – адвоката Муратова А.И.), из которого вор таскает мясо: начальник цеха вместе с охранником комбината взахлеб распекает «попавшегося» вора (следователя Виноградова), хотя мог бы просто отобрать у вора это мясо и вернуть украденное на место – в свой цех, что в нашем случае означает – обжаловать в суде постановления следователя о прекращении уголовного дела в части смерти моей жены и в части причинения мне тяжких телесных повреждений. Читатель может сказать, а как же жалобы адвоката Муратова прокурору Калязинского района и прокурору Тверской области? Цену этим жалобам ты скоро узнаешь, любезный мой читатель.
Ах, каким умным я, наверное, кажусь некоторым из вас, дорогие мои читатели! Каким прозорливым! Нет, дорогой читатель, я сейчас не противен сам себе. Меня не просто понять тому, кто не был в моей шкуре, кто не был потерпевшим. Мне, в общем то, было не до статей уголовного и процессуального кодексов. Я не вникал в то, что делал мой адвокат Муратов: я начинал анализировать факты лишь после того, как я в очередной раз оказывался бит.
В результате анализа всех этих событий сам собой как-то напрашивается следующий


ВОПРОС 65: Может ли быть так, что следствие преднамеренно допускает нарушения уголовно-процессуального законодательства, дающие основания адвокату потерпевшего, состоящего в сговоре со следствием, ходатайствовать о направлении дела на новое дополнительное расследование? Для такого сговора необходимо, как вы сами понимаете, участие в этой компании и прокурора, который, если он не в доле, может наказать нарушившего закон следователя и передать дело другому. Цель – тянуть время, выматывать потерпевшего, лишить потерпевшего веры? ГОЛОСОВАТЬ

Неопытный читатель может задать вопрос о том, зачем следствию затягивать всю эту канитель? Ответ на этот естественный вопрос мой благосклонный читатель найдет на этих страницах. Читатель сможет самолично увидеть работу тонкого механизма российского правосудия, если он – этот механизм - находится в умелых руках организованной преступной группы юристов.

Сам собой, совершенно естественно, прямо на глазах (как же это я раньше не догадался?) встает следующий вопрос.


ВОПРОС 66: Принял бы следователь Виноградов Ю.Н. постановления о прекращении уголовного дела от 05.01.99г. и от 07.01.99г., если бы он знал, что мой адвокат Муратов А.И. поступит в интересах потерпевшего – то есть немедленно обжалует их в суде по существу, и, что, само собой разумеется, эти постановления будут отменены? ГОЛОСОВАТЬ

Итак, следствие направило уголовное дело в суд, а мой адвокат Муратов А.И. вслед за уголовным делом направил в суд 4 февраля 1999 года ходатайство с просьбой о направлении уголовного дела на дополнительное расследование на том основании, что «доказательства, процессуальные действия, добытые и совершенные после окончания срока расследования дела – незаконны» (нарушение следствием статьи 133 УПК РСФСР).

 Вперед

 
  infopolit