Содержание >> Отмена применения акта амнистии >

11. Дума об утерянном уголовном деле и жалоба в МВД от 26 сентября 2001 г.

     Кто-то сказал, что его примиряет с этим миром «звездное небо над головой и мир внутри нас». В сентябре 2001 года я понял, что я уже не люблю смотреть на звезды, потому что когда я смотрю в эту черную пропасть,  как-то сами собой сжимаются зубы, холодеет взгляд, и я начинаю думать про мир, который внутри «них» - тех, которые сначала на моих глазах убили мою жену, потом потоптали меня ногами, потом они спросили меня: «А был ли нарушен общественный порядок?», и сами же ответили: «Общественный порядок нарушен не был! И вообще – ничего не было! Свободен!». Страшно подумать: сколько людей в этом участвовало!
        Почему я раньше не замечал, что делается вокруг? И почему Наталья трижды бросила им в лицо: «Вы за всё заплатите!»? И за это была убита. Я много думал о том, надо ли ей было это делать? Ответ простой - она не могла иначе. А  сейчас я понимаю, что это надо было сделать. В своей жизни это должен сделать каждый. Но кто-то это делает первым.
     Почему это делает именно он?
    Люди чувствуют по-разному. И слава Богу! Один поет: «А у дельфина взрезано брюхо винтом. Выстрела в спину не ожидает никто», а другой: «Пройду по Абрикосовой, зайду на Виноградную, и на Тенистой улице я постою в тени». И на здоровье: пусть каждый поет,  о чем хочет. Вот только первый погибает в сорок два, а второй поет и поет. И пусть поет. Он еще не понял главного:   смерть – это не поражение.
    И все же почему?  Почему именно он?
   Люди живут рядом, но поступают по-разному. Просто один видит то, что не видит другой. Это очень просто. Животное видит зеркало, но не видит, что в нем. Это видит человек. Мы видим  происходящее вокруг, но не чувствуем, к чему это все ведет, не видим, что стоит за этим. Может быть, и видим, но нас это не задевает.  Отраженный от окружающего мира свет проходит сквозь нас, как сквозь плоское стекло. Но есть люди, их мало, которые видят больше. Для них это также естественно, как для нас – видеть отражение в зеркале. В этих людях окружающий  свет собирается в фокус. И жжет их изнутри.
     Мы не всегда сразу понимаем их поступки. Потом я найду что-то похожее у Конфуция: "Те, кто обладает врожденными знаниями, стоят выше всех. За ними следуют те, кто приобретает знания благодаря учению. Далее следуют те, кто приступает к учению, встретившись с трудностями. Те же, кто встретившись с трудностями, не учатся, стоят ниже всех".
     Тогда на ночной дороге, видя нас с Галиной Петровной оглушенных и окровавленных,  видя наплевательское отношение к нам тех двоих из встречной машины, стоявшей на нашей полосе движения, видя, что две их подруги – явно не их жены, а так - взятые напрокат временные спутницы, потому что если бы это были жены, или любимые или любящие подруги, они вели бы себя в этой ситуации  с ними на равных, и постарались бы оказать нам помощь и как-то воздействовать на своих мужчин, а эти две только безразлично разглядывали нас, оперевшись локтями на машину Малькова. Видя всё это Наталья видела значительно больше – она видела всех, кто за ними стоит: и бандитов- следователей с прокурорами, и продажных судмедэкспертов с журналистами, и преступников-адвокатов с судьями.
     «Вы за всё заплатите до копеечки»,  выкрикнула она им всем. И была убита.

     После получения сообщений от судьи Лебедева Л.М. и прокурора Шалаева Ю.А. об «утере» уголовного дела для меня настала тяжелая пора.  Дома – тошно, сын – в Интернете, глаза ни на что не глядят. В такие моменты я бегу к друзьям - прочь из Москвы    в замечательный подмосковный город Химки – посидеть у Мошкиных в тепле и уюте на тесной кухне с  большой теплой собакой у ног: можно говорить о чем угодно, можно молчать – всё поймут.
     У Михаила Павловича Мошкина очень интересные мозги – он всё видит иначе. Водочные рюмочки у Мошкиных маленькие-маленькие, поэтому каждая выпитая рюмка не мутит разум, а кажется, что делает его всё светлее и светлее. Просветлело в голове  и у Михаила Павловича, а я в очередной раз убедился, что не зря его в свое время, после окончания дневного отделения МВТУ им. Баумана, взяли в дневную аспирантуру на научную работу (в те времена – если человек без связей - это была очень большая редкость). И не зря он потом без задержки защитил кандидатскую диссертацию. Михаил Мошкин неожиданно выдал решение: «Последним работал с уголовным делом следователь РОВД – ведь именно он вынес постановление о прекращении уголовного дела. И хрен с ним с калязинским прокурором, что он там все покрывает. И не слушай калязинского судью, который тебе подсовывает прокурора Тверской области – у них там все уже, как говорится, схвачено и за все заплачено.  Пиши жалобу на имя министра внутренних дел. Но только напиши всё, ничего не пропуская. Чтобы ребятам из МВД было всё понятно. Результат должен быть. Вспомни слова  капитана Жеглова об утере уголовного дела: «А дело-то поважнее нагана будет». И налил еще по одной.
     И Наталья, жена Михаила Мошкина,  молодец – единственная из многих моих друзей и знакомых не смотрела на меня, как на обреченного на поражение, и категорически настаивала на том, что  сдаваться нельзя. Очень нужная поддержка.
     В общем, еще две недели «творческих» мучений – и жалоба готова: двенадцать страниц текста плюс пятьдесят два приложения на ста тридцати двух листах. Почему-то вышло так, что последнюю точку в этой жалобе я поставил именно двадцать шестого сентября 2001 года – в день рождения Натальи - ровно через год после вынесения следователем Виноградовым Ю.Н. постановления о применении акта  амнистии к Малькову и Виноградову. В тот же день рано утром и отправил.
     Теперь-то я твердо убежден в том, что эти совпадения с днем рождения жены – неспроста, что это - знаки.  Нужно только их разглядеть и разгадать их значение.

Вперед