Содержание >> Туда, где кончается ночь >

1. В Ордынку! В Ордынку! В Ордынку!

Пятница 28 июня 1996 года. В Москве - жара. С выездом задерживались: планировали в семь, но жена запаздывала с работы.
Ехать собирались втроем – к нам с женой присоединилась жена моего брата Гурская Галина Петровна. Женщины, и провожавший Галину Петровну мой брат Григорий Михайлович (крепкий 50-летний мужик) на дорожку выпили. Жена похвасталась своим новым летним нарядом – голубая матроска и короткие шорты – весело выскочила на кухню и покрутила попой. В свои сорок два она могла не стесняться своей фигуры – при росте в 172 и весе 70 килограммов в фигуре не было ничего лишнего. Надо же, ничего мне про свою обновку не сказала.
Я таскал в машину вещи и сердито поторапливал отъезжающих. К девяти часам погрузились в нашу недавно купленную «Таврию», поехали. Наталья, севшая рядом со мной, запрыгала на сиденье от счастья, захлопала в ладоши, воскликнула: "В Ордынку! В Ордынку! В Ордынку!", и поцеловала меня в лысину.
Нашему сыну Николке недавно исполнилось пятнадцать. Завтра он должен был сдавать вступительные экзамены в Московскую банковскую школу: две математики - устно и письменно. Поэтому он оставался дома. Первый экзамен - по русскому - он сдал нормально.
С нами очень хотел поехать мой племянник Михаил – сын Галины Петровны и Григория Михайловича, крепкий семнадцатилетний парень. Но машина была забита вещами, и, как ни просили за него родители, места ему в машине не нашлось. Будь он с нами, неизвестно, как бы все обернулось. Но могло обернуться и еще хуже, в общем - неизвестно.

Из Москвы выбирались долго и мучительно: пробки были везде – и на площади Белорусского вокзала, и на проспекте Мира, и потом в за Москвой – в Мытищах. Если бы Наталья не задержалась на работе лишний час, все равно, наверное, времени потеряли бы не меньше.
Вот уже несколько месяцев как Наталье на работе стало полегче, и она перестала регулярно задерживаться. Нам домой уже перестали звонить взволнованные операторы ЭВМ, и перестала уже заезжать за ней в полночь-заполночь – в случаях каких-нибудь особых ЧП, - дежурная черная «Волга» Центрального Банка России.
Наталья работала ведущим инженером-программистом в МЦИ при ЦБ РФ (Межрегиональном центре информатизации при Центральном Банке Российской Федерации). Работала уже пять лет – с 1991 года. Это были годы бурного развития банковской системы в России – почти ежедневно в стране, а в основном – в московском регионе, создавались все новые и новые коммерческие банки. А МЦИ при ЦБ РФ занимался тем, что каждый день, а точнее – каждый вечер обрабатывал результаты работы всех расчетно-кассовых центров, государственных и коммерческих банков московского региона (Москвы и Московской области). Без результатов этой обработки следующий день в Москве мог и не начинаться, а солнце над Москвой могло и не вставать, потому что бесполезно – жизнь все равно бы остановилась.
Чтобы незнакомый с этой темой читатель представил себе роль МЦИ при ЦБ РФ в экономической жизни Москвы и Московской области, я напомню знакомую, наверное, каждому, ситуацию: в магазине стоит очередь в кассу, касса работает, кассир берет деньги, дает сдачу, выбивает чеки – все идет своим ходом, и вдруг касса останавливается: или заело бумажную ленту, или отказала механика, или отключилось электричество – неважно. И тогда – все: кассир денег не берет, чеки не выдает, очередь – молодежь, старики, рабочие, и «белые воротнички» - волнуется, кассирша ковыряется в кассовом аппарате или орет на электричество – время остановилось для всех. Так вот, МЦИ при ЦБ РФ – такая же «касса» для целого московского региона, но только «в очереди» стоят государственные и коммерческие банки, расчетно-кассовые центры, а в каждом из них – государственные и коммерческие предприятия, производственные, научные и торговые, а за ними – миллионы людей. И тут не перейдешь в другую кассу – такой кассы больше нет.
В 1991 – 1995 годах вычислительная техника в МЦИ при ЦБ РФ была старая, советская – ЭВМ серии ЕС. Надежность – низкая. Программный комплекс, который каждый вечер решал задачу межбанковских расчетов, был разработан и написан на самодельном макроассемблере всего одним человеком - гениальным (по словам Натальи) программистом Садовским. Но в 1994 году этот человек решил уволиться из МЦИ и перейти работать в один из коммерческих банков: зарплаты уникальным специалистам банковского профиля в те годы коммерческие структуры платили несравнимые с теми, которые могли предложить государственные организации. Из четырехсот человек тогдашнего штата МЦИ Наталья оказалась единственным специалистом, которая смогла заменить Садовского. Хотя он, конечно, МЦИ не бросил – при необходимости вечерами приезжал и помогал. Наталье тогда, конечно, прибавили зарплату, и дали следующую должность - «ведущего инженера». А год назад ее вообще пригласили работать в центральный аппарат ЦБ РФ на Неглинку – экономистом. Но директор МЦИ Петровский В.Ю. попросил не уходить – пообещал квартиру. Наталья была счастлива. Да, читатель, мы жили тогда в коммуналке. Но жизнь начала налаживаться: нашему сыну исполнилось пятнадцать лет, Наталье на работе дали для сына гарантийное письмо в Московскую банковскую школу – с обязательством оплатить учебу (в случае если он успешно сдаст вступительные экзамены), а впоследствии обещали трудоустроить; Наталье недавно дали на работе крупный кредит – тридцать миллионов рублей (около пяти тысяч долларов), так что теперь мы могли быстро достроить наш новый дом в деревне; да и я с недавних пор начал неплохо зарабатывать: после того как остановилась промышленность и почти прекратил работу наш уникальный оптический цех на заводе «Цвет» объединения «МЭЛЗ», мне пришлось уйти с родного завода, на котором я проработал семнадцать лет; и волею судеб я оказался в коммерческом банке на должности программиста.
В общем, жизнь, как говорится, налаживалась, а сегодня – в пятницу двадцать восьмого июня – Наталья задержалась на работе. Однако - не беда: хоть ехать не близко (двести пятьдесят километров), дни – самые длинные в году, и двигаться в сторону севера - сначала на северо-восток по Ярославскому шоссе до Сергиева Посада, а там - прямиком на север - через Калязин и Кашин.
Июньским вечером хорошо ехать из Москвы на север – двигаешься к свету, туда, где не заходит солнце, - удлиняешь день и укорачиваешь ночь.

Деревня наша, Ордынка, находится в Кашинском районе Тверской области - за Волгой. О городе Кашине в нашей литературе написано много хороших слов. Но перед этим городом трасса проходит мимо небольшого городка по названию Калязин, стоящего на самой Волге.

Проехали границу областей – началась Тверская область, Калязинский район Стемнело. Было пасмурно, но дождь уже прошел. Километров за двадцать до Калязина я спросил сидевшую на заднем сиденье Галину Петровну, не холодно ли ей. Оказалось – холодно. Остановились, жена и Галина поменялись местами - жена села сзади, а Галина Петровна впереди - у печки. Я взглянул на часы – было без двадцати двенадцать. Поехали дальше. Я своей рукой проверил и пристегнул оставшийся незастегнутым ремень безопасности Галины Петровны.

Проехали развилку Калязин - Кашин.
Дальше трасса проходит пару километров полями; с километр, словно пьяная, мотается из стороны в сторону по сосновому лесу, и затем идет на подъем - на эстакаду.

 

С вершины высокой железобетонной эстакады, построенной над подходящими к Калязину железнодорожными путями, я увидел вдалеке в ночной темноте огни одинокой встречной машины.

За эстакадой – низина, там – большой перекресток, и дальше – подъем. На подходе к вершине этого подъема я увидел над дорогой свет фар той встречной машины, заранее переключился на ближний и взял как можно правее. Дело привычное: цепляешься взглядом за свою обочину и стараешься не смотреть в левую сторону. Всегда было без проблем. Но на этот раз вышло не так. Только мгновение встречная машина была, казалось, еще вдалеке, и вдруг - прямо передо мной, лоб в лоб.
Наверное, именно так перед человеком открываются ворота в рай – ярчайший свет во все небо и вокруг тебя, словно ты погрузился в солнце.
И прямо перед лицом пышащие жаром жерла двух фар. Я успел только дернуть руль вправо.

Вперед