Следующий день, среда, третье июля 1996 года, был выходным днем – Россия выбирала президента. Наталья тоже хотела выбирать, хотела голосовать за Ельцина. Для этого взяла в Москве открепительное удостоверение (№ 0732708). Агитировала всех знакомых. И Наталья и я тогда были уверены в том, что Россия идет в правильном направлении.
Ельцина выбрали без нас.
Четвертого июля Надежда Семеновна и Владимир Александрович Монаховы отвезли нас с Галиной Петровной и с братом в Кашин на судебно-медицинскую экспертизу.
Судебно-медицинское отделение располагалось при Центральной районной больнице (ЦРБ) г. Кашина в небольшой деревянной избушке. Осматривал нас пожилой дядечка Парфенов Альберт Григорьевич (стаж работы по специальности 39 лет). Осмотрев наши с Галиной Петровной телесные повреждения, направил меня на рентген в основное здание больницы.
Женщина-рентгенолог снимки делала недолго, вышла из кабинета с испуганными глазами, сказала, что мне срочно нужно в больницу, в стационар. Это было неожиданно. Кашинская больница отпадала – все равно всем нужно в Москву. Поезд на Москву только ночью. Жара невыносимая. Автобусами через Тверь – целый день в дороге – тоже не подходило. Решили искать машину. Встретили на площади Монаховых, Надежда Семеновна опять помогла – углядела на улице начальника отдела по борьбе с организованной преступностью при РОВД г. Кашина Арсеньева Владимира Алексеевича, попросила помочь. Тот все выслушал, дал мне на всякий случай свои телефоны, служебный и домашний (как они мне потом пригодились!), нашел машину, познакомил с водителем. О цене не торговались – деньги, слава Богу и спасибо ребятам из банка, были. Сели и поехали.
В Москве приехали домой к Григорию. Он пригласил своего соседа – профессора медицины Вячеслава Константиновича Филонова. Тот прочитал справку из Кашинской больницы, осмотрел меня, ощупал, и вызвал «Скорую помощь». Меня отвезли в Боткинскую больницу. В приемном покое осмотрели врачи - хирург и невропатолог. Невропатолог спросил, терял ли я сознание? – Терял. Он записал: «Сотрясение мозга». Направили в рентгенкабинет, сделали одиннадцать снимков – от стопы левой ноги, которая была вся синяя, до головы. Обнаружили переломы двух ребер с повреждением легкого, и переломы отростков третьего поясничного позвонка.
Утром следующего дня пришел в палату Саша Орлов, привел охранника от банка. Сказал, что президента банка попросил приставить ко мне охрану директор МЦИ при ЦБ РФ Петровский В.Ю. Спасибо. Эти пять дней, что я был в больнице, охрана давала очень нужное в тот момент чувство защищенности.
Девятого июля – на выписку. Утром приехал Саша Орлов – смеется и балагурит, значит я уже выгляжу не так ужасно. Привез меня домой, уехал. Через несколько минут звонок в дверь. Открываю – заходят трое. Возраст у всех примерно одинаковый - за сорок. У всех – открытый уверенный взгляд, белые сорочки, пиджаки. Излучают уверенность и силу. Представляются – из службы охраны воинской части, в которой работает Галина Петровна. Сказали, что они только что из Боткинской больницы – забрали мою историю болезни. Просят рассказать, как все было. Присели за стол. Рассказываю. Жара. Один из них расстегивает пиджак, подмышкой у него замечаю пистолет. Когда пытаюсь рассказать ситуацию в Калязинской больнице, когда к Виноградову шастали его друзья - не друзья, приятели – не приятели, пытаюсь подобрать слово – и не нахожу. И один из них вставляет: «братки». Точно! Я тогда, в 1996 году, в свои сорок девять лет, не знал этого слова. Сейчас его знает каждый.
Сказали, что едут в Калязин – своими методами выяснить обстановку и узнать, какие приняты меры. Ушли. Снова появилось ощущение защищенности. Захотелось их всех троих как-то назвать одним словом, выразить свое отношение. Нашел: архангелы, посланцы справедливости. Через шесть лет, в 2003 году я узнаю, что один из них впоследствии погибнет при исполнении служебных обязанностей.
Почему у меня не возникало и намека на такое чувство защищенности там, на месте происшествия, после того как наехали милиционеры? И в Калязинской больнице, при разговоре со следователем Давыдовым В.М.? И в здании Калязинского РОВД, когда мы с братом требовали у следователя Давыдова В.М. направления на судебно-медицинскую экспертизу? Почему после контактов со следователем Давыдовым у меня осталось стойкое ощущение того, что он – такой же бандит, как Мальков и Виноградов? Доказательств у меня не было, была только эмоциональная оценка некоторых незначительных, на первый взгляд, фактов, деталей. Доказательства появятся значительно позже, дорогой читатель. Но приведу я их на следующей странице.
Одному дома невыносимо. Поехал к брату. Опять обсуждаем с Галиной Петровной происшедшее. Она говорит, что Наталью убил Мальков, а я уверен, что Виноградов. Галина еще сказала, что там, на дороге, она успела перекрестить Виноградова, поскольку он вел себя, словно бешеный. А перекрестить Малькова - и мысли не было, он был совершенно спокойный.
Утром следующего дня Галина с Григорием повели меня в церковь Архангела Михаила в Тропарево (неподалеку от станции метро «Юго-Западная»).
В церкви все незнакомое и чужое, не знаю ни одной молитвы, слова священника непонятны. Стараюсь креститься, как попугай, вместе со всеми, где положено. Но до конца службу выстоять не могу – все тело начинает ныть от боли. Выходим на улицу. Свет и солнце.
Как хорошо на улице после церкви! Идем пешком в сторону дома. И тут неожиданно находит просветление: я вдруг вспомнил то чувство, которое я испытал, когда я, с трудом поднявшись с земли на ноги там, в кювете, увидел на дороге Малькова рядом с Натальей - я испытал чувство облегчения от того, что рядом с Натальей не Виноградов, а Мальков: он казался совершенно спокойным. И в этот момент он ее ударил. Сомнений больше не было: убийца - Мальков.
Двенадцатого июля, когда я был у брата, мне позвонила соседка по квартире, сказала, что ко мне опять приезжали двое из Калязина, в квартиру она их не пустила, так как меня не было дома, разговаривала с ними через дверь, после чего они ушли.
В тот же день, ближе к вечеру, Галине Петровне позвонили вернувшиеся из Калязина «архангелы», доложили обстановку: на момент их приезда в Калязин ни Мальков, ни Виноградов арестованы не были, дело находилось в райотделе внутренних дел у следователя Давыдова В.М. После их приезда дело немедленно было передано в прокуратуру Калязинского района, один из двоих взят под стражу. Мою историю болезни, взятую ими из Боткинской больницы, они передали следователю прокуратуры.